Всё о жизни чайных дракончиков - Уайт-Смит Нелл

– Он захотел резонанса! Формирования положительного образа! Что очень полезно для мастера Сердца, который не может найти энергию для того, чтобы как следует расширить город! У него нет достаточного веса в обществе, флер новизны уже стерт, а репутация еще не наработана, вот он в нее и вложился! Ваша Эйда – символ стойкости, железная сердцевина воли Золотых Крон. Он так же, как и вы, прикрылся имиджем преодолевшей невозможное инвалидки, потому что этим слишком просто манипулировать, верно?

– А вот и другой вопрос, – подал голос я, и оба механика одновременно повернули головы, – кто насыщал этот Чай ликровым признаком скорости изначально? Ведь у тебя, Дейран, его нет.

Дейран отвел глаза, и в этот раз я безошибочно понял, почему. В момент осознания у меня в груди родился странный гибрид жалости и отвращения к нему. Я произнес:

– Это же Кейрра. У Эйды, посвятившей всю свою жизнь бегу, нет родного признака скорости, но он есть у Кейрры, хоть и бесполезен для нее. Поэтому Эйда вынуждена принимать унизительную ситуацию: она спонсирует своего возлюбленного, а тот у нее на глазах тратит все эти деньги на другую женщину и не стесняется нагло просить еще и еще, – я вздохнул, отвел глаза и закончил: – И именно поэтому волосы Кейрры постоянно перенасыщают чай. Вот почему он всегда выходит кислым.

Повисла тяжелая пауза. И пока она длилась, Эйхнар уже привычным мне движением разбавил чай пивом, состряпав столь полюбившийся ему парадоксальный напиток. Чайная машина отказывалась с нами сотрудничать до сих пор, и, чтобы он мог это сделать, я применил метод холодной заварки: заварка со специальными добавками настаивалась четырнадцать часов.

А потом Эйхнар Ужасный изрек:

– Ну, с этим разобрались, давайте теперь вернемся к старту.

– Я… понял, что использование ликрового признака и улучшение коленного сустава гарантируют нам победу, – тихо сказал я, пытаясь вернуться в прошлое русло беседы.

– Победу ничто не гарантирует, – также тихо отозвался Дейран. – Кубок Эйлира – один из самых престижных соревнований, и ради влета все средства хороши. Если до атаки додумалась Кьертарьярр, то и другие додумаются.

– Значит, нам тем более нужно делать упор на безопасность, – сделал я вывод, заставивший Эйхнара паскудненько усмехнуться:

– Не вырвется в лидеры – ее просто сметут. Шлеп – и нет нашей Эйды!

– Погодите, – возразил я, – но ведь если кто-то толкнет Эйдераанн на беговой дорожке, то эту спортсменку дисквалифицируют.

– Ага, – прыснул смешком главный механик, – только спортивный бег – игра командная, и Эйде противостоят команды побогаче ее: Род-из-под-Золотых-Крон, Паровые Долины, Хребет Мира, Ангары Восходящей Луны… просто Луна в этом сезоне! Опять же – Сердце Золотых Крон.

– Но это же мы – Сердце Золотых Крон.

– У многих больших предприятий по несколько команд, и вторая бегунья Сердца – поперспективней нашей Эйды. Она тренируется на специальной базе, вместо того чтобы прозябать здесь, как мы. Словом, богатых команд много, и у всех них – по две-три спортсменки. Так что одной они могут пожертвовать, – он обернулся ко мне, – одной на всех.

Он снова завел свой механизм, дав ему сделать несколько итераций и сразу за этим увеличив скорость. Я понял его мысль, но она, при всем уважении к амбициям Эйдераанн, показалась не более чем забавной.

– Сговор команд? Чтобы уничтожить Эйдераанн?

– Она восходящая звезда, и все при ней, – пояснил Дейран серьезно. – Можно иметь какие угодно технологические улучшения в механике, но победа все равно в голове. В тело той же Кьертарьярр природа заложила больше предпосылок бежать лучше Эйдераанн, но она не может лучше бежать. Я уверен, что все знают, что мы используем признак скорости для серьезных стартов, но феномен Эйды это не отменяет, и они смеются над нами сейчас потому, что боятся в реальности! Боятся!

– Ну… – философски протянул главный механик, отставив свой жуткий напиток, – у нас тут все-таки кубок Эйлира – здесь важно все: и тело атлета, и мозги, и… техника. Без техники никуда. И у нас такое сумасшедшее преимущество по технике… – Эйхнар повернул рычажок, отступил на шаг и сложил руки на груди, исподлобья глядя на то, как металлический сустав мелькает со скоростью, едва различимой для глаза. – …Было бы, не травмируйся Эйда.

– Мы думаем, – резюмировал Дейран, – что нужно вообще не ставить обвесов и, наоборот, максимально облегчить Эйде ноги. Для того чтобы она заняла лидирующую позицию сразу и на ней же и финишировала.

– Но если кто-то ее действительно толкнет, – еще раз повторил я, – то ее карьера на этом закончится. Не произойдет никакого восхода ее звезды, и мечты Кейрры в этот же момент рухнут, потому что ты потеряешь свою последнюю работу и деньги кончатся.

– О да, если Эйда оступится, вы тут, ребятки, потеряете все, – согласился Эйхнар Ужасный, лаская взглядом работающий механизм. – Победа или поражение, все или ничего. Или нет, не так, – он принял позу важного повествователя, прежде чем продекларировать: – Ничего или надежда на ничего, но попозже. В этом весь спорт, обожаю его!

Глава двадцать первая: про Чай

Добраться от пита до нашего небольшого чайного предприятия нам с Пудингом оказалось довольно сложно из-за потока посетителей, хлынувшего в перерыве спортивного состязания в коридоры за напитками, перекусом и в поисках общения.

Меня весь этот гомон откровенно пугал, и, хотя кот пробирался вдоль стенки с категорически независимым видом и задранным вверх хвостом, я попытался как можно лучше спрятаться в его шерсти и трижды пожалел, что сунулся в эту толпу. Раньше огромные коридоры стадиона казались мне гротескно пустыми, и все это пространство просто требовало заполнения, но сейчас, когда на дружеский увеселительный матч к нам пожаловало целое предприятие, занимавшее в городе несколько кварталов (не знаменитый Род, конечно, но тоже что-то крупное и очень известное в профессиональных кругах – производитель линз и зеркал вроде бы), я чувствовал себя так, словно все эти механоиды вторглись в мое личное пространство.

Хорошо, что в самом моем доме их, к счастью, не появится, и я спокойно проведу вечер с Кейррой и Чаем, и, может статься, даже с госпожой ДиДи, и та не станет злиться на меня.

«Вообще, – рассуждал я с Чаем четверть часа спустя после того, как мой ездовой кот добрался до пункта назначения и получил заслуженное и выверенное по рекомендациям умной книжки лакомство, – мне не очень понятно, почему ДиДи постоянно злится на меня и почему я всегда этого жду. Я понимаю, что во многом не оправдываю ее ожидания, но мне кажется, что в главном я как раз и не подвожу».

«А что главное?» – спросил меня Чай в меру заинтересованно, и я, отметив, что ему стали нравиться мои рассказы о всяческих неурядицах, какие мы переживаем на пути к кубку Эйлира и поиску чайного признака для экстракта.

«Главное – это хорошее отношение к Кейрре, забота об ее интересах. Я пекусь об этой девушке и не понимаю, почему ДиДи это не одобряет».

«А может, – предположил Чай, немного изменив траекторию и перестроив порядок движений, – в этом все и дело: она ревнует вас как наставника Кейрры, ведь приглашали вас совсем не для этого и учить вам следовало не ее, а меня?»

«Ой, я не собираюсь вас ничему учить, что за глупости! – отмахнулся я, даже не озадачившись поразмыслить над этим серьезно. – Вы, как и я, прирожденный специалист своего дела, вы оказались правы в день нашей первой… – я скривился, вспомнив в деталях действительно первую встречу, и поправился: – …В день нашего первого разговора: чай – это именно то, что вы насыщаете, а то, как потреблять это и к чему приспосабливать, уже вопрос культуры, не больше и не меньше».

«Если вы в самом деле так думаете, господин, то я полагаю, что могу открыть причину, по которой вашим надеждам на мой счет не суждено сбыться», – сообщил Чай вежливо и спокойно, чем заставил всего меня обратиться во внимание.